Широкая, мокрая от пота спина Уизли ритмично приподнималась и опускалась на бьющуюся под ним черноволосую худышку. Маленькая и субтильная, словно подросток, дама, тем не менее, приближалась, наверное, годам к тридцати. Ай да Уизли! Уложил какую! Правильные резкие черты лица, гладкая смуглая кож, роскошная грива черных волос, влажными прядями разметавшаяся по постели, тонкие руки с сильными пальчиками, впившимися в напряженные плечи партнера. На моих глазах, она вдруг приподнялась и сильным рывком перевернулась, подмяв Рона под себя. Ну, ничего себе темперамент! Смотреть на их бешеную скачку у меня больше не хватило морально-волевых сил и, с мысленными проклятиями вцепившись в мантию-невидимку, я понесся к себе – пожалуй, стоит разбудить моего гриффиндорца.
21 февраля 2.15.
Это становится уже интересным – сегодня, в очередной раз убаюкав Поттера, я выбрался из наших комнат. Никогда раньше я подозревал в себе пристрастия к вуайеризму, но Уизли со своей пассией разбудили во мне этот порок. Не могу сказать, что я против. Взбудораженные беременностью гормоны нагло требовали зрелищ! А, считая себя эстетом и, вообще, любителем прекрасного, я не могу не отметить, что рыжий Уизли, в одиночку вызывающий мало интереса, в тандеме с такой жгучей красоткой представляет собой весьма соблазнительный дуэт.
Воскрешая в памяти увиденные вчера сцены, я сам не заметил, как дошел до его комнат. С проходом, как и накануне, проблем не возникло. Толстяк с картины, даже не проснулся, но вход открыл. Я с предвкушением проскользнул внутрь и с недоумением замер – из спальни доносились визгливые крики, совершенно не соотносящиеся в моем воображении со смуглой любовницей Уизли. Я подошел к распахнутой настежь двери и недоуменно уставился на творящееся там буйство – прислонившись спиной к изголовью кровати, сидящий Рон с мученической гримасой на лице удерживал за талию скачущую на нем и оглушительно визжащую рыжую толстушку, судя по профилю слегка повернутой в сторону двери головы, безобразно юную. Взмокший, рыжий, веснушчатый Уизли и вспотевшая, рыжая, веснушчатая девчонка – фу, отвратительное зрелище.
Я поспешно ретировался. Настроение было препоганым. Куда эта гриффиндорская бестолочь дела вчерашнюю мадам? И откуда откопала эту безобразно рыжую недоросль? По виду ей лет шестнадцать-семнадцать, но она не из учениц Хогварста, всех этих безмозглых идиоток я знаю в лицо. Может, стоит спросить у Гарри? Нет. Я совсем с ума сошел! Он и так все время подозрительно косится на меня, даже, когда я мирно завтракаю с Хедвиг и Черри, смотрит так, словно я предложил ему плюнуть на уроки и смотаться на недельку на Гавайи.
Побродив по коридорам еще часок и так и не найдя Пивза для разрядки, я вернулся к себе. Поттер беспробудно спал, и будить его желания не было. Поспать что ли? Может быть, завтра Уизли возьмется за ум и вернет черненькую?
Ровно в час ночи я, снова позаимствовав мантию-невидимку, кратчайшим путем мчался в Гриффиндорскую башню. Толстуха в розовом не спала и подозрительно таращилась, когда я быстрым шагом проходил мимо – мантия скрывала меня, но сегодня я даже не пытался сделать свою поступь бесшумной. Плевать на глупый портрет.
- Слизерин – отстой, - с произнесением оскорбительного для всякого истинного слизеринца пароля у меня теперь проблем не возникало.
- Здравствуй, Гарри, - неожиданно крикнула мне Полная Дама.
Я вздрогнул, что-то неразборчиво буркнул в ответ и поторопился войти в гостиную Рона. Не задерживаясь, для того чтобы посмотреть по сторонам, я сразу же припал к щелочке в ярко освещенную спальню. На этот раз здесь горели не только свечи и камин, по комнате плыли яркие шары света, они переливались, посылали целую россыпь ярких звездочек, скользящих по стенам, потолку и бордовому пологу кровати. На целомудренно-белых простынях Уизли тесно прижимался к очередной красотке, на этот раз платиновой блондинке. Хорошенькая. Короткая челка мокрыми прядками налипла на высокий лоб, румянец придавал особую невинность ее личику с плотно зажмуренными глазками и трогательно прикушенной губкой. Уизли плавными волнообразными движениями орудовал над ней, и впервые я слышал, как он стонет – коротко, с явным возмутительным наслаждением.
Неизвестно, как долго я зачарованно наблюдал за ними. Я решал для себя сложный вопрос: с кем Уизли смотрится лучше? С черноволосой красоткой или этой беленькой невинной овечкой? Рыжий ужас предыдущей ночи я отбросил сразу же.
Рональд тем временем усилил свой натиск, его бедра взметнулись, и он с утробным рыком вжался в безвольно раскинувшуюся под ним девушку. Похоже, для себя Уизли уже все решил. Я заметил, как, перекатившись на бок, он бережно прижал ее к себе, ласково поцеловал в уголок рта. Я удовлетворенно вздохнул – два белокожих совершенных тела, смешавшиеся рыжие и белые волосы, хрупкие плечи в кольце сильных рук. Изумительное в своей красоте зрелище.
23 февраля 4.40.
Ждать сегодня, когда угомонится Поттер, пришло долго. А когда, наконец, мой любимый заснул, желания куда-либо идти совершенно не было. Но чертово любопытство, помноженное на продолжительную бессонницу, все-таки вытащило меня из теплой постели и целеустремленно погнало прямо к знакомому портрету. Команда Пушек на этот раз не спала. Не знаю, по какому поводу, но они прямо на квиддичном поле закатили грандиозный пикничок, и теперь, развалившись на зеленой травке, в их компании распивали огневиски и огнетекилу три монаха с портрета Северной башни, несколько знаменитый ученых мужей, сэр Кэддоган и портрет-страж Равенкло в полном составе. На произносящую пароль невидимку они внимания не обратили, и я беспрепятственно проник к Уизли. Может Поттеру намекнуть на безалаберность охранников его лучшего друга?
Традиционно полуоткрытая дверь манила в знакомую спальню, из которой, разнообразия ради, сегодня доносилось невнятное бормотание. Уизли в этот раз расположился неудобно. Для меня неудобно. Лежа почему-то по диагонали, он совершенно закрыл от моего взора тело своей партнерши, можно было заметить только длинные светлые волосы, разметавшиеся по подушке.
- Сладкий мой…
Что это Рон там бормочет? Я набрался наглости и, стараясь ступать совершенно бесшумно, подкрался ближе.
Полускрытые одеялом они рвано двигались. Ноги девушки сжимали талию гриффиндорца. Они целовались и глухо стонали сквозь поцелуй. Внезапно, не прекращая двигаться, Рон приподнялся на руках, нависая над своей любовницей, и я увидел – не девушка! Со вспухшими зацелованными губами, со следами укусов на ключицах и болезненно-напряженными сосками под Уизли стонал и извивался белобрысый юноша лет двадцати.
А где девушки? Неужели они кончились?
- Что??? – подскочил на постели Уизли.
Ой! Кажется, последнее я сказал вслух.
Осторожно пятясь к выходу, я затравлено смотрел, как Рон слез со своего любовника и, неотрывно шаря взглядом по комнате, искал на тумбочке волшебную палочку.
Буквально просочившись наружу, и больше не заботясь о конспирации, я полетел к себе. Чертова беременность. За несколько месяцев эти гормоны меня с ума сведут! Надо завязывать с любовницами и любовниками Уизли.
И если есть те, кто приходят к тебе, найдутся и те, кто придет за тобой
Здорово, я в восторге. Не ожидала такого от Рона, до сих пор от шока не могу отойти. Но Северус!!!! вот до чего взрослый человек может докатиться во время беременности. А позже будет еще? Тогда очень жду не сегодня, завтра
-
-
13.03.2005 в 19:5221 февраля 2.15.
Это становится уже интересным – сегодня, в очередной раз убаюкав Поттера, я выбрался из наших комнат. Никогда раньше я подозревал в себе пристрастия к вуайеризму, но Уизли со своей пассией разбудили во мне этот порок. Не могу сказать, что я против. Взбудораженные беременностью гормоны нагло требовали зрелищ! А, считая себя эстетом и, вообще, любителем прекрасного, я не могу не отметить, что рыжий Уизли, в одиночку вызывающий мало интереса, в тандеме с такой жгучей красоткой представляет собой весьма соблазнительный дуэт.
Воскрешая в памяти увиденные вчера сцены, я сам не заметил, как дошел до его комнат. С проходом, как и накануне, проблем не возникло. Толстяк с картины, даже не проснулся, но вход открыл. Я с предвкушением проскользнул внутрь и с недоумением замер – из спальни доносились визгливые крики, совершенно не соотносящиеся в моем воображении со смуглой любовницей Уизли. Я подошел к распахнутой настежь двери и недоуменно уставился на творящееся там буйство – прислонившись спиной к изголовью кровати, сидящий Рон с мученической гримасой на лице удерживал за талию скачущую на нем и оглушительно визжащую рыжую толстушку, судя по профилю слегка повернутой в сторону двери головы, безобразно юную. Взмокший, рыжий, веснушчатый Уизли и вспотевшая, рыжая, веснушчатая девчонка – фу, отвратительное зрелище.
Я поспешно ретировался. Настроение было препоганым. Куда эта гриффиндорская бестолочь дела вчерашнюю мадам? И откуда откопала эту безобразно рыжую недоросль? По виду ей лет шестнадцать-семнадцать, но она не из учениц Хогварста, всех этих безмозглых идиоток я знаю в лицо. Может, стоит спросить у Гарри? Нет. Я совсем с ума сошел! Он и так все время подозрительно косится на меня, даже, когда я мирно завтракаю с Хедвиг и Черри, смотрит так, словно я предложил ему плюнуть на уроки и смотаться на недельку на Гавайи.
Побродив по коридорам еще часок и так и не найдя Пивза для разрядки, я вернулся к себе. Поттер беспробудно спал, и будить его желания не было. Поспать что ли? Может быть, завтра Уизли возьмется за ум и вернет черненькую?
-
-
13.03.2005 в 21:0722 февраля 3.00
Ровно в час ночи я, снова позаимствовав мантию-невидимку, кратчайшим путем мчался в Гриффиндорскую башню. Толстуха в розовом не спала и подозрительно таращилась, когда я быстрым шагом проходил мимо – мантия скрывала меня, но сегодня я даже не пытался сделать свою поступь бесшумной. Плевать на глупый портрет.
- Слизерин – отстой, - с произнесением оскорбительного для всякого истинного слизеринца пароля у меня теперь проблем не возникало.
- Здравствуй, Гарри, - неожиданно крикнула мне Полная Дама.
Я вздрогнул, что-то неразборчиво буркнул в ответ и поторопился войти в гостиную Рона. Не задерживаясь, для того чтобы посмотреть по сторонам, я сразу же припал к щелочке в ярко освещенную спальню. На этот раз здесь горели не только свечи и камин, по комнате плыли яркие шары света, они переливались, посылали целую россыпь ярких звездочек, скользящих по стенам, потолку и бордовому пологу кровати. На целомудренно-белых простынях Уизли тесно прижимался к очередной красотке, на этот раз платиновой блондинке. Хорошенькая. Короткая челка мокрыми прядками налипла на высокий лоб, румянец придавал особую невинность ее личику с плотно зажмуренными глазками и трогательно прикушенной губкой. Уизли плавными волнообразными движениями орудовал над ней, и впервые я слышал, как он стонет – коротко, с явным возмутительным наслаждением.
Неизвестно, как долго я зачарованно наблюдал за ними. Я решал для себя сложный вопрос: с кем Уизли смотрится лучше? С черноволосой красоткой или этой беленькой невинной овечкой? Рыжий ужас предыдущей ночи я отбросил сразу же.
Рональд тем временем усилил свой натиск, его бедра взметнулись, и он с утробным рыком вжался в безвольно раскинувшуюся под ним девушку. Похоже, для себя Уизли уже все решил. Я заметил, как, перекатившись на бок, он бережно прижал ее к себе, ласково поцеловал в уголок рта. Я удовлетворенно вздохнул – два белокожих совершенных тела, смешавшиеся рыжие и белые волосы, хрупкие плечи в кольце сильных рук. Изумительное в своей красоте зрелище.
23 февраля 4.40.
Ждать сегодня, когда угомонится Поттер, пришло долго. А когда, наконец, мой любимый заснул, желания куда-либо идти совершенно не было. Но чертово любопытство, помноженное на продолжительную бессонницу, все-таки вытащило меня из теплой постели и целеустремленно погнало прямо к знакомому портрету. Команда Пушек на этот раз не спала. Не знаю, по какому поводу, но они прямо на квиддичном поле закатили грандиозный пикничок, и теперь, развалившись на зеленой травке, в их компании распивали огневиски и огнетекилу три монаха с портрета Северной башни, несколько знаменитый ученых мужей, сэр Кэддоган и портрет-страж Равенкло в полном составе. На произносящую пароль невидимку они внимания не обратили, и я беспрепятственно проник к Уизли. Может Поттеру намекнуть на безалаберность охранников его лучшего друга?
Традиционно полуоткрытая дверь манила в знакомую спальню, из которой, разнообразия ради, сегодня доносилось невнятное бормотание. Уизли в этот раз расположился неудобно. Для меня неудобно. Лежа почему-то по диагонали, он совершенно закрыл от моего взора тело своей партнерши, можно было заметить только длинные светлые волосы, разметавшиеся по подушке.
- Сладкий мой…
Что это Рон там бормочет? Я набрался наглости и, стараясь ступать совершенно бесшумно, подкрался ближе.
Полускрытые одеялом они рвано двигались. Ноги девушки сжимали талию гриффиндорца. Они целовались и глухо стонали сквозь поцелуй. Внезапно, не прекращая двигаться, Рон приподнялся на руках, нависая над своей любовницей, и я увидел – не девушка! Со вспухшими зацелованными губами, со следами укусов на ключицах и болезненно-напряженными сосками под Уизли стонал и извивался белобрысый юноша лет двадцати.
А где девушки? Неужели они кончились?
- Что??? – подскочил на постели Уизли.
Ой! Кажется, последнее я сказал вслух.
Осторожно пятясь к выходу, я затравлено смотрел, как Рон слез со своего любовника и, неотрывно шаря взглядом по комнате, искал на тумбочке волшебную палочку.
Буквально просочившись наружу, и больше не заботясь о конспирации, я полетел к себе. Чертова беременность. За несколько месяцев эти гормоны меня с ума сведут! Надо завязывать с любовницами и любовниками Уизли.
-
-
14.03.2005 в 01:43